Фулгрим - Страница 103

103

— Эреб, из Легиона Несущих Слово, — представил незнакомца Хорус. — И сейчас мы объясним тебе, в чем доносчики были правы.

— В чем же?

— Это долгий разговор, — ушел от ответа Хорус, закрывая двери.

КОМНАТЫ ХОРУСА, В ОТЛИЧИЕ ОТ ПОКОЕВ ФУЛГРИМА НА БОРТУ «ГОРДОСТИ ИМПЕРАТОРА», не сверкали пышностью и вообще выглядели спартанскими. Разумеется, ни о каких похотливых картинах на стенах или роскошных скульптурах, украшенных позолотой, не могло быть и речи. Конечно, это нисколько не удивило Феникса, он превосходно знал, что его брат всегда любил играть на публику и ради этого жил в тех же условиях, что и младшие офицеры его Легиона. Взглянув в направлении арки, убранной портьерами белого шелка, за которой скрывался проход к спальне и кабинету брата, остроглазый Фулгрим разглядел заваленный бумагами и пергаментами письменный стол. Феникс улыбнулся, увидев на краю столешницы огромный старинный том описаний и карт звездного неба — подарок Хорусу от отца.

От их общего отца — Императора. Думая о нем, Фулгрим повернул голову к единственной расписанной стене в зале, картину на которой он последний раз видел десятки лет назад. Роспись изображала Императора Человечества, воздвигающегося над Галактикой, вокруг его простертых рук обвивались туманности и созвездия.

— Я помню, как её рисовали, — с легкой грустью в голосе заметил Феникс. — Тогда Дети Императора и Лунные Волки ещё сражались вместе.

— Да уж, давно это было, — согласился Воитель, разливая по кубкам вино из серебряного кувшина. Одну из чаш, наполненных темно-красной влагой, он протянул Фулгриму. Примарх с благодарным кивком принял бокал, поднес к губам, сделал глоток… и понял, что стоит на берегу бурлящего океана крови, раскинувшегося до горизонта Вселенной. Липкий холодный пот выступил на лбу Феникса, когда он сообразил, что принял за кровь вино в чаше.

Поставив бокал на стол, Фулгрим с неясной ему самому неприязнью взглянул на Эреба. Несущий Слово вызывал в нем какое-то отвращение, хотя они никогда не виделись и не говорили прежде. Впрочем, Феникс вообще никогда не испытывал особой любви ни к самому Лоргару, ни к воинам XVII Легиона. Ему казались странными и нездоровыми их увлечения и воззрения, схожие с религиозными. Несущие Слово уже понесли наказание за то, что требовали от населения присоединенных к Империуму миров не подчинения, а поклонения Императору, что шло вразрез с главнейшими принципами Великого Похода.

— Ты, — намеренно грубо обратился к Эребу Фулгрим, — расскажи мне о Лоргаре. Я не видел его со времен Никейского Совета и новостей о твоем Легионе и его примархе до меня не доходило. У вас все в порядке?

— В большем, чем когда бы то ни было, — улыбнулся во весь рот капеллан.

Нахмурившись в ответ на развязность Эреба, Феникс сел за стол лицом к лицу с Воителем. Тот излишне сосредоточенно резал на дольки сочное яблоко кинжалом с волнистым лезвием. В воздухе повисло тяжелое, неприятное напряжение, повеяло душным запахом тайн и недомолвок. Что бы не было на уме у Хоруса — а он явно умалчивал о чем-то крайне важном для… кого? Для себя? Для своего Легиона? Или же…

— Ты, я смотрю, вполне излечился от той тяжелой раны? — небрежно бросил Фулгрим и внутренне напрягся, заметив, что Воитель и Эреб невольно обменялись взглядами. Как можно было судить по крупицам информации, которыми ограничилась 63-я Экспедиция по поводу случившегося на Давине, Хорус не желал распространяться о событиях тех дней. Больше того, напрямую о ранении Воителя вообще ничего не сообщалось. Феникса слегка передернуло — его выпад угодил в цель, и, значит, здесь эльдарский Провидец не солгал.

— Ты слышал об этом, — то ли спросил, то ли подтвердил Хорус, отправляя кусочек яблока в рот. Сок брызнул ему на подбородок, и Воитель утерся тыльной стороной ладони.

— Ну да, — кивнул Фулгрим. Хорус пожал плечами.

— Я опасался, что правда о случившемся может исказиться. Пошли бы неприятные слухи, это могло бы сказаться на боевом духе в других Экспедициях. Тем более, это и не рана вовсе, а так — царапина на плече.

Фулгрим почувствовал ложь в словах брата и тут же прервал его:

— Правда? А мне говорили, что ты был на краю гибели.

Глаза Воителя сузились, и он ответил вопросом на вопрос:

— Кто тебе сказал подобную чепуху?

— Неважно, — отмахнулся Феникс. — Главное — ты жив и по-прежнему с нами.

— Вот именно, я выжил и стал сильнее, чем прежде. Можно сказать, я даже ожил!

Фулгрим поднял бокал и с нескрываемым сарказмом произнес тост:

— Тогда нам стоит выпить за то, чтобы каждый из нас столь же быстро выздоравливал от ран!

Явно раздосадованный Хорус молча опустошил чашу с вином, а Феникс позволил себе тонкую улыбку. Ему начинала нравиться опасная игра, которую он вел с таким могучим созданием, как Воитель. Более того, пока что Фулгрим явно выигрывал.

— Ну ладно, — Хорус сменил тему, — так значит, тебя отправили проверить, что происходит с Сынами Хоруса? На Терре разуверились в том, что я способен возглавлять Великий Поход?

Феникс покачал головой.

— Нет, брат мой. Конечно, там полно злопыхателей и завистников, но даже они не осмеливаются открыто обвинять тебя. Гражданские, что с них взять? Эти тыловые крысы сидят в сотнях и тысячах световых лет от звездных систем, в которых мы сражаемся и проливаем кровь во имя человечества. И при этом они ещё имеют наглость утверждать, что мы «неправильно» воюем, или пытаться настроить нас друг против друга. Или используют нашу братскую дружбу, прося меня посадить на цепь псов войны.

103