Фулгрим - Страница 144

144

— Все смотрите на меня! — вопил Каэсорон в боевом бреду. — Прощайтесь со своими серыми жизнями, дураки!

Он давным-давно выбросил шлем, мешавший в полной мере наслаждаться бушующим хаосом битвы, грохотом болтеров, воем цепных мечей, вгрызающихся в плоть, пламенем взрывов и яркими вспышками трассирующих снарядов, прорезающих темное небо Истваана V. Единственное, чего оставалось желать Юлию — сражаться рядом с Фулгримом и наслаждаться непревзойденным, идеальным мастерством примарха. Однако, в планах Воителя повелителю Детей Императора было отведено особое место…

Раздражение холодом окатило взбудораженные нервы Юлия, и, на миг отвлекшись от неприятных мыслей, он невероятно изящным ударом обезглавил Десантника в темной броне Железных Рук. Хорус и его идиотские планы! Хотелось бы знать, есть ли в них что-нибудь насчет празднования грядущей победы? Им даже не позволили как следует отметить уничтожение прислужников Императора на Истваане III! Чувства и желания, пробужденные в разуме и теле Каэсорона во время «Маравильи», требовали постоянной подпитки, и отрекаться от них ради непонятных целей Воителя он не собирался — это было бы противоестественно.

Подобрав шлем убитого врага, Юлий вытряхнул оттуда голову и, не обращая внимания на бурлящую вокруг битву, удовлетворил некоторые из своих желаний. Первый Капитан глубоко вдохнул запах крови и плоти, сожженной в том месте, где её коснулся клинок энергетического меча.

— Когда-то мы были братьями! — закричал он с шутливым надрывом. — Теперь же ты принял смерть от моей руки!

Поцеловав напоследок голову в ещё теплые губы, Каэсорон с хохотом подбросил её в воздух и меткой болтерной очередью с бедра разорвал в клочья. Словно в ответ, послышались раскаты маниакального смеха и басистый грохот звуковых ударов, и Юлию пришлось броситься наземь, уходя от разрывающих все и вся какофонических гармоник. Смертоносная звуковая волна пронеслась над его головой, и невыносимо громкие отзвуки псевдомузыки пронзили плоть Первого Капитана болью, исторгнувшей из его уст очередные вопли наслаждения.

Юлий встал на ноги как раз вовремя для того, чтобы увидеть направляющийся в его сторону отряд терминаторов в сверкающей черной броне, направляющийся в его сторону. Настроив свои чудесные новые глаза, Каэсорон вгляделся в лицо их командира — и его лицо растянула гримаса жестокой радости. Он узнал Габриэля Сантара, знак Первого Капитана мерцал на броне советника Ферруса Мануса подобно маяку в ночи.

Свистящий рев, сменившийся почти зримой вспышкой чудовищного шума, вновь оглушил Юлия. Звуковая волна, прошедшая в десятке шагов от него, взметнула к небесам груду черного песка, словно извергнулся маленький вулкан. Повернув голову, Каэсорон увидел извращенную фигуру Мария Вайросеана и издал радостный клич, видя, что его брат-капитан по-прежнему жив и сражается.

Марий утыкал свою броню металлическими шипами, на которых совсем неизящно висели лохмотья человеческой кожи, содранной с тел несчастных Летописцев в «Ла Венице», и, по мнению Третьего Капитана, украшавшей его окровавленные доспехи. Как и на Юлии, «Маравилья» оставила на нем неизгладимую печать: чудовищно измененные челюсти застыли костяным окаемом вечно распахнутого рта, из глубины которого вылетал неизменный воющий крик, уши исчезли, сменившись вживленными в плоть огромными фонокастерами, а глазные веки Вайросеан удалил, не желая пропускать ни единого образа окружающего мира.

В руках Марий, не выпуская ни на миг, держал тот самый огромный музыкальный инструмент, найденный на останках оркестра Беквы Кински. В глаза бросались шипастые украшения и многочисленные усовершенствования, превратившие его в действительно мощное звуковое оружие. Словно по команде, Вайросеан и следующие за ним Десантники с похожими инструментами ударили по клавишам, педалям и кнопкам, испустив в нападающих Морлоков цунами диссонансных, какофонических звуков невероятной мощи. Десятки Терминаторов рухнули наземь, извиваясь в болевых конвульсиях, и Юлий с благодарным криком бросился вперед, направляя свой клинок в горло устоявшему на ногах Габриэлю Сантару.

ВПЕРВЫЕ УВИДЕВ ПЕРЕД СОБОЙ новый облик Детей Императора, Первый Капитан Железных Рук испытал смертный ужас. Бывшие собратья превратились в существ, подобных которым ему не доводилось видеть в худших ночных кошмарах. Те, с кем он сражался после высадки на Истваан V, были, несомненно, грязными предателями, но они, по крайней мере, оставались Астартес. Эти же создания выглядели как мерзкое извращение прежде идеальных воинов — искаженные, изуродованные мутанты, гордо выставляющие напоказ свои уродства.

Чудовище в силовой броне, обмотанной кровавыми кусками кожи, издало новый дикий вопль и, произведя странные манипуляции со своим оружием, добилось от него ещё более мощного выстрела. Смертоносная звуковая энергия ударила в строй Морлоков, раздирая воинов взрывами искореженной брони и размягченной плоти.

Заметив бросившегося на него предателя, Сантар в последний момент успел поднять силовой кулак и блокировать удар меча, который нанес… Юлий Каэсорон! Черты его лица исказились не так сильно, и Габриэль немедленно узнал ублюдка, чье лицо стояло у него перед глазами последние месяцы. Трясясь, хохоча и подвывая, словно полоумный, Юлий вертелся вокруг Сантара, в его движениях скользило что-то нечеловеческое, удары его напоминали взмахи когтей дикого зверя.

Но Каэсорон оставался тем же опасным и умелым воином, а оружие в его руках — огромный энергетический меч — с легкостью могло пробить и броню Габриэля, и самого Десантника. Вертясь на месте, Сантар отражал удар за ударом, начиная понемногу понимать, что рано или поздно не сумеет отбить атаку змеино-ловкого предателя.

144